Холера, Лондон и Джон Сноу
Джон грустит, потому-что у него белая шкура и нет носа
Джон Сноу из «Игры престолов» вытеснил из нашего сознания полного тезку – героя не выдуманного, а самого настоящего.
Британский врач не разбивал белых ходоков, да и вообще вряд ли держал оружие в руках, что не помешало ему справиться с «чумой XIX века» – холерой. Там, где бессильна валирийская сталь, пришла на помощь визуализация данных.
Британский врач не разбивал белых ходоков, да и вообще вряд ли держал оружие в руках, что не помешало ему справиться с «чумой XIX века» – холерой. Там, где бессильна валирийская сталь, пришла на помощь визуализация данных.
Перенаселение и антисанитария
В годы жизни Джона Сноу (1813–1858 гг.) в передовых странах вроде Англии считалось, что причина серьезных болезней – миазмы. Якобы органические вещества, разлагающиеся в почве, на свалках и в стоячей воде, выделяли вредоносные частицы. Подышал такими испарениями – считай, что заразился. В XIX в. по Туманному Альбиону прокатились несколько волн холеры. Власти винили в них невидимые миазмы.
Джона Сноу же больше занимали неблагоприятные санитарные условия в городах. Они быстро росли на дрожжах промышленной революции, однако инфраструктура, рассчитанная на сотни тысяч людей, отсутствовала. Бытовые отходы и нечистоты сбрасывались в выгребные ямы в подвалах, на задних дворах и в тупиках, а то и прямо в соседний водоем. Про реку Эйр, на которой стоит Лидс, при Сноу писали следующее: она «проглатывает» экскременты из 200 частных туалетов и кучи общественных сточных труб. Одновременно река служила источником питьевой воды.
В годы жизни Джона Сноу (1813–1858 гг.) в передовых странах вроде Англии считалось, что причина серьезных болезней – миазмы. Якобы органические вещества, разлагающиеся в почве, на свалках и в стоячей воде, выделяли вредоносные частицы. Подышал такими испарениями – считай, что заразился. В XIX в. по Туманному Альбиону прокатились несколько волн холеры. Власти винили в них невидимые миазмы.
Джона Сноу же больше занимали неблагоприятные санитарные условия в городах. Они быстро росли на дрожжах промышленной революции, однако инфраструктура, рассчитанная на сотни тысяч людей, отсутствовала. Бытовые отходы и нечистоты сбрасывались в выгребные ямы в подвалах, на задних дворах и в тупиках, а то и прямо в соседний водоем. Про реку Эйр, на которой стоит Лидс, при Сноу писали следующее: она «проглатывает» экскременты из 200 частных туалетов и кучи общественных сточных труб. Одновременно река служила источником питьевой воды.
Джон Сноу
британский врач, один из пионеров массового внедрения анестезии и медицинской гигиены. Он считается одним из основателей современной эпидемиологии.
В 1832 г. молодой медик прибыл в деревню Киллинуорт (к северу от Ньюкасла), чтобы остановить распространение холеры на угольной шахте.
Под землей не было источников миазмов, так почему же болезнь терзала рабочих?
Сноу обратил внимание, что угледобытчики спускались в шахту на весь день, где не только трудились, но и ели немытыми руками и справляли естественную нужду. Как только антисанитарию устранили, холера отступила.
Под землей не было источников миазмов, так почему же болезнь терзала рабочих?
Сноу обратил внимание, что угледобытчики спускались в шахту на весь день, где не только трудились, но и ели немытыми руками и справляли естественную нужду. Как только антисанитарию устранили, холера отступила.
Сноу стал свидетелем трех эпидемий. Каждая позволила ему значительно продвинуться в изучении холеры.
Если проблема – в токсинах из воздуха (миазмах), то почему не страдают легкие?
Пусть Сноу выявил несостоятельность теории миазмов, научные авторитеты не признавали выскочку.
Прошло еще 16 лет, и Лондон вновь очутился в тисках холеры.
Кажется, лишь нашего героя удивляло, почему у зараженных наблюдаются желудочно-кишечные симптомы: ведь если проблема – в токсинах из воздуха, то почему не страдают легкие?
В столице врач собирал статистику, пытаясь убедить современников: источник беды – загрязненная вода.
Ярким примером послужила улица, с одной стороны которой наблюдался разгул эпидемии, с другой – единственный случай заболевания. Виноваты были жители, сбрасывавшие мусор в сточную канаву рядом с домами и резервуаром с водой. Нечистоты свободно проникали в колодец!
Впрочем, врача-новатора опять ждало разочарование. Опубликованную им брошюру «О способах распространения холеры» научное сообщество приняло холодно. Неудивительно: минует 30 лет, прежде чем Роберт Кох откроет холерный вибрион.
Прошло еще 16 лет, и Лондон вновь очутился в тисках холеры.
Кажется, лишь нашего героя удивляло, почему у зараженных наблюдаются желудочно-кишечные симптомы: ведь если проблема – в токсинах из воздуха, то почему не страдают легкие?
В столице врач собирал статистику, пытаясь убедить современников: источник беды – загрязненная вода.
Ярким примером послужила улица, с одной стороны которой наблюдался разгул эпидемии, с другой – единственный случай заболевания. Виноваты были жители, сбрасывавшие мусор в сточную канаву рядом с домами и резервуаром с водой. Нечистоты свободно проникали в колодец!
Впрочем, врача-новатора опять ждало разочарование. Опубликованную им брошюру «О способах распространения холеры» научное сообщество приняло холодно. Неудивительно: минует 30 лет, прежде чем Роберт Кох откроет холерный вибрион.
Инфографика против холеры
Следующий случай громко заявить о себе представился Сноу только в 1854 г., во время очередной эпидемии. В промежутке между вспышками холеры он изучал лондонскую систему водоснабжения.
Темза, как и реки в других мегаполисах XIX в., поставляла «чистую» воду и загрязнялась бытовыми отходами. За снабжение города-трехмиллионника отвечали Lambeth Waterworks и Southwark and Vauxhall. Они не применяли фильтрацию, а Lambeth качала воду едва ли не из-под сточной трубы. Очевидный итог: в 1849-м в домах, обслуживавшихся Lambeth, заболевших холерой насчитывалось больше.
К новой эпидемии Lambeth исправилась. Теперь ее вода была чище, чем у Southwark and Vauxhall. По прикидкам Сноу, на воду Southwark and Vauxhall приходилось в 14 раз больше смертей.
Следующий случай громко заявить о себе представился Сноу только в 1854 г., во время очередной эпидемии. В промежутке между вспышками холеры он изучал лондонскую систему водоснабжения.
Темза, как и реки в других мегаполисах XIX в., поставляла «чистую» воду и загрязнялась бытовыми отходами. За снабжение города-трехмиллионника отвечали Lambeth Waterworks и Southwark and Vauxhall. Они не применяли фильтрацию, а Lambeth качала воду едва ли не из-под сточной трубы. Очевидный итог: в 1849-м в домах, обслуживавшихся Lambeth, заболевших холерой насчитывалось больше.
К новой эпидемии Lambeth исправилась. Теперь ее вода была чище, чем у Southwark and Vauxhall. По прикидкам Сноу, на воду Southwark and Vauxhall приходилось в 14 раз больше смертей.
Broad street
История со знаменитой колонкой на Брод-стрит (сейчас – Бродвик-стрит) в бедняцком квартале Сохо произошла в конце августа – начале сентября 1854 г. За полторы недели в прилегающей области умерли 500 человек. Сноу сравнил процент смертности с чумой.
Чтобы найти злополучную колонку, Сноу разметил на карте расположение насосов и (схематически) число смертей. Один кусок карты выглядел подозрительно – угол Брод-стрит и Кембридж-стрит. Количество смертей – 83, причем 73 человека, если верить очевидцам, брали воду из одного резервуара.
Чиновники наконец согласились с доводами врача и сняли ручку с колонки. Эпидемия мгновенно погасла, но ставить точку в истории было рано.
Чтобы найти злополучную колонку, Сноу разметил на карте расположение насосов и (схематически) число смертей. Один кусок карты выглядел подозрительно – угол Брод-стрит и Кембридж-стрит. Количество смертей – 83, причем 73 человека, если верить очевидцам, брали воду из одного резервуара.
Чиновники наконец согласились с доводами врача и сняли ручку с колонки. Эпидемия мгновенно погасла, но ставить точку в истории было рано.
Позже выяснилось, что вода в колодец поступала из чистой части Темзы.
Значит, жидкость не виновата, и правы сторонники теории миазмов?
Нет. Вслед за Сноу собственное расследование провел священник Генри Уайтхед. В метре от наноса на Брод-стрит находилась выгребная яма. Нечистоты из нее просачивались в резервуар. Поправка – смертельно опасные нечистоты: «нулевым пациентом» оказался больной ребенок. Использованная после стирки пеленок жидкость шла в яму.
Источник эпидемии – водянистые кишечные испражнения, как и настаивал Сноу. Вдобавок эта ситуация показала несостоятельность системы водоснабжения.
Значит, жидкость не виновата, и правы сторонники теории миазмов?
Нет. Вслед за Сноу собственное расследование провел священник Генри Уайтхед. В метре от наноса на Брод-стрит находилась выгребная яма. Нечистоты из нее просачивались в резервуар. Поправка – смертельно опасные нечистоты: «нулевым пациентом» оказался больной ребенок. Использованная после стирки пеленок жидкость шла в яму.
Источник эпидемии – водянистые кишечные испражнения, как и настаивал Сноу. Вдобавок эта ситуация показала несостоятельность системы водоснабжения.
Джон Сноу стал одним из первых ученых, воспользовавшихся визуализацией для анализа данных.
Благодаря этому корень холеры он рассмотрел задолго до того, как наука обнаружила болезнетворных микробов.
Достижения Сноу оценили на закате XIX в., когда бактериальная теория пришла на смену миазматической. Герой нашего материала доказал, что куда эффективнее предотвращать болезни, чем бороться с ними.
Благодаря этому корень холеры он рассмотрел задолго до того, как наука обнаружила болезнетворных микробов.
Достижения Сноу оценили на закате XIX в., когда бактериальная теория пришла на смену миазматической. Герой нашего материала доказал, что куда эффективнее предотвращать болезни, чем бороться с ними.
Переходите по ссылке, чтобы научиться принимать решения на основе данных
Подписывайтесь, чтобы не пропустить новый выпуск: